Культовая история братьев Стругацких про то, как ученые с Земли, во времена устоявшегося коммунизма, исследуют жизнь цивилизаций, находящихся на историческом этапе развития, соответствующему нашему Средневековью. Они не прогрессоры, как в «Острове», а просто историки-наблюдатели. Легализованы в сообществе, не как простолюдины, но как шишки с регалиями.
Главный герой – дон Румата – Антон в земной жизни – обитает в верхних сферах, приближенных к королю. По мере сил спасает от реакционной власти людей творческих и образованных, не раскрывая своей миссии. Как и его коллеги специально обучен терпеть безобразия вокруг себя и подавлять брезгливость. Заводит отношения с местной девушкой, и когда в процессе государственного переворота её убивают, Румата уже себя не сдерживает и намертво укладывает, немалое количество негодяев. После этого его возвращают на родную Землю.
Самый яркий отрицательный персонаж – дон Рэба – первый министр при короле, «спецслужбист», циничный интриган и садист. Совершает переворот, смещая короля, после падёт от руки Руматы.
Произведение из раннего творчества писателей: первое издание – 1964 год. Антураж средневековья – кольчуги, мечи и подобное – на любителя. Несмотря на бодрое приключенческое повествование, в книге поднимается серьёзная тема о глупости, трусости и ничтожности серой обывательской массы, которой легко может управлять кучка подлецов.
Есть как минимум две одноимённые экранизации этой книги. Ни ту, ни другую смотреть не стоит никому.
Если ты умен, образован, сомневаешься, говоришь непривычное – просто не пьёшь вина, наконец! – ты под угрозой. Любой лавочник вправе затравить тебя хоть насмерть.
31
У нас отличные нервы: мы умеем не отворачиваться, когда избивают и казнят. У нас неслыханная выдержка: мы способны выдерживать излияния безнадёжных кретинов. Мы забыли брезгливость, нас устраивает посуда, которую по обычаю, дают вылизывать собакам и затем для красоты протирают грязным подолом…
36
Протоплазма, думал Румата. Просто жрущая и размножающаяся протоплазма.
О своих коллегах-аборигенах, 42
– Умные нам не надобны. Надобны верные…
46
Никаких сил не хватит, чтобы вырвать их из привычного круга забот и представлений. Можно дать им всё. Можно поселить их в самых современных спектроглассовых домах и научить их ионныым процедурам, и всё равно по вечерам они будут собираться на кухне, резаться в карты и ржать над соседом, которого лупит жена. И не будет для них лучшего времяпровождения. В этом смысле дон Кондор прав: Рэба – чушь, мелочь в сравнении с громадой традиций, правил стадности, освященных веками, незыблеммых, проверенных, доступных любому тупице из тупиц, освобождающих от необходимости думать и интересоваться.
64
Здесь нужно быть боровом, а не богом!
Когда удирал от потаскухи, 70
Они были пассивны, жадны и невероятно, фантастически эгоистичны. Психологически почти все они были рабами – рабами веры, рабами себе подобных, рабами страстишек, рабами корыстолюбия. И если волею судеб кто-нибудь из них рождался или становился господином, он не знал, что делать со своей свободой. Он снова торопился стать рабом – рабом богатства, рабом противоестественных излишеств, рабом распутных друзей, рабом своих рабов. Огромное большинство из них ни в чем не было виновато. Они были слишком пассивны и слишком невежественны. Рабство их зиждилось на пассивности и невежестве, а пассивность и невежество вновь и вновь порождали рабство. Если бы они все были одинаковы, руки опустились бы и не на что было бы надеяться. Но всё-таки они были людьми, носителями разума.
104, 105
Там, где торжествует серость, к власти всегда приходят черные.
122
Люди это или не люди? Что в них человеческого? Одних режут прямо на улицах, другие сидят по домам и покорно ждут своей очереди.
124
…Казалось бы, чего проще: десять тысяч таких молотобойцев, да в ярости, кого хочешь раздавят в лепешку. Но ярости-то у них как раз еще нет. Один страх. Каждый за себя, один бог за всех.
131
…Привычка терпеть и приспосабливаться превращает людей в бессловесных скотов, кои ничем кроме анатомии, от животных не отличаются и даже превосходят их в беззащитности. И каждый новый день порождает новый ужас зла и насилия…
145
И всегда будут короли, более или менее жестокие, бароны, более или менее дикие, и всегда будут невежественные люди, питающие восхищение к своим угнетателям и ненависть к освободителю. И всё потому, что раб гораздо лучше понимает своего господина, пусть даже самого жестокого, чем своего освободителя, ибо каждый раб лично представляет себя на месте господина, но мало кто представляет себя на месте бескорыстного освободителя.
146
– Если бы я мог представить себя богом, я бы стал им!
Будах в разговоре с Руматой, 146
Чтобы стать борцом, нужно уметь ненавидеть, а как раз этого вы не умеете.
158
