Говард У. Кемпбэлл-младший – американский писатель, осевший в предвоенной Германии, был завербован американской разведкой с напутствием делать карьеру в нацистских структурах, что у него успешно получилось в области пропаганды. В его радиовыступлениях содержался шифр для разведывательного центра, а сами выступления были наполнены гипертрофированным нацистским и антисемитским пафосом, и оказались весьма духоподъёмными для нациков, хотя сам Кемпбэлл считал, что просто троллит эту публику. Но для жертв гитлеровцев, в первую очередь для евреев, он стал одним из знаковых военных преступников.
Уцелев в войне, и вернувшись в США, Кемпбэлл одновременно оказывается кумиром для американских неонацистов и объектом ненависти для евреев и ветеранов войны. Он и сам не понимал: своей шпионской и пропагандистской работой он принёс людям больше пользы или вреда? И когда градус абсурда стал зашкаливать, он сдался еврейской семье, чтобы те переправили его на суд в Израиль…
На примере судьбы шпиона Курт Воннегут в свойственной ему саркастичной манере и с чёрным юмором рассматривает относительность добра и зла, их взаимопроникновение и удушающее состояние, вызванное противостоянием этих сил.
Роман издан в 1961 году. Считается одним из лучших у Воннегута. Повествование ведётся от лица главного героя.
Перевод с английского Л. Дубинской и Д. Кеслера
Это единственная из моих книг, мораль которой я знаю. Не думаю, что это мораль какая-то удивительная, просто случилось так, что я её знаю: мы как раз то, чем хотим казаться, и потому должны серьёзно относиться к тому, чем мы хотим казаться.
Из предисловия автора, 9
Подумав, я вижу ещё одну простую мораль этой истории: если вы мертвы – вы мертвы.
И ещё одна мораль открылась мне теперь: занимайтесь любовью, когда можете. Это вам на пользу.
Из предисловия автора, 11
Ни один молодой человек на свете не столь совершенен, чтобы не нуждаться в безоглядной любви. Боже мой! Молодые люди участвуют в политических трагедиях, когда на карту поставлены миллиарды, а ведь единственное сокровище, которое стоит им искать, – это безоглядная любовь.
37
– Всё, что тебе нужно, чтобы снова писать, писать даже лучше, чем прежде, – это женщина… Я слишком стар, чтобы женщина принесла мне пользу, а ты – нет.
Разговор со стариком-соседом Крафтом, который, как оказалось, русский шпион, 45
– Все люди – сумасшедшие. Они способны делать всё, что угодно и когда угодно, и только Бог поможет тому, кто доискивается причин.
Хейнц, немецкий друг, 73
– Мировые войны меняют людей, иначе для чего же они? – сказал я.
83
Я-то надеялся, что как обозреватель я просто смешон, но в этом жёстком мире, где так много людей лишены чувства юмора, мрачны, не способны мыслить и так жаждут слепо верить и ненавидеть, нелегко быть смешным. Так много людей хотели верить мне.
Сколько бы не говорилось о сладости слепой веры, я считаю, что она ужасна и отвратительна.
96
Я, чтобы помочь суду, который будет судить Эйхмана [реального нацистского преступника], хочу высказать мнение, что он не способен отличить добро от зла и что не только добро и зло, но и правду и ложь, надежду и отчаяние, красоту и уродство, доброту и жестокость, комедию и трагедию его сознание воспринимает не различая, как одинаковые звуки рожка.
Мой случай другой. Я всегда знаю, когда говорю ложь, я способен предсказать жестокие последствия веры других в мою ложь, знаю, что жестокость – это зло. Я не могу лгать, не замечая этого, как не могу не заметить, когда выходит почечный камень.
99
«Прилежно учитесь. Будьте во всём первыми. Держите тело в чистоте и силе. Держите своё мнение при себе.»
Транспарант-наставление на собрании Железной Гвардии Белых Сыновей Американской Конституции, 103
Что есть зло? Это та большая часть каждого из нас, которая жаждет ненавидеть без предела, ненавидеть с Божьего благословения. Это та часть каждого из нас, которая находит любое уродство таким привлекательным. Это та часть слабоумного, которая с радостью унижает, причиняет страдания и развязывает войны…
142
– Ты не впервые видишь такие глаза… и не впервые видишь человека, который не может двигаться, пока кто-то не скажет ему куда, который ждёт, чтобы кто-то сказал ему, что делать дальше, который готов делать всё, что ему скажут. Ты видел тысячи таких людей в Освенциме.
Еврейская мама сыну, к которым Кэмпбелл пришёл «сдаваться», 145
